Вот с этим-то клубом я и попала на ежегодный слет КСП . Этот слет стал одним из самых ярких моих жизненных впечатлений.
Приехали мы на место сбора уже в темноте, разбили палатку на какой-то поляне, развели костер, само собой, попели. Ровно в полночь со всех сторон послышался звон сотен гитар, началось движение людей на центральную поляну. Огромное поле, по обеим краям которого лежали горящие бревна, освещавщие и согревавшие зрителей. Бой гитар, со всех сторон сходятся сотни людей, все поют "Возьмемся за руки, друзья".
Много замечательных авторов, ставшими любимыми на всю жизнь, выступили на ночном концерте - всех я не помню, конечно. Но был там Вадим Егоров, Виктор Луферов (запомнилась песня "Свисаю с вагонной площадки"), другие. Но самое огромное впечатление на меня произвела мужская группа, исполнявшая песни разных авторов. Среди них была песня, которую я запомнила с единственного исполнения полностью и на всю жизнь "Прощай, позабудь, и не обессудь". Бродского стихи, как я позднее узнала. Но в виде песни больше в жизни не слышала.
Прощай,
позабудь
и не обессудь.
А письма сожги,
как мост.
Да будет мужественным
твой путь,
да будет он прям
и прост.
Да будет во мгле
для тебя гореть
звездная мишура,
да будет надежда
ладони греть
у твоего костра.
Да будут метели,
снега, дожди
и бешеный рев огня,
да будет удач у тебя впереди
больше, чем у меня.
Да будет могуч и прекрасен
бой,
гремящий в твоей груди.
Я счастлив за тех,
которым с тобой,
может быть,
по пути.
Выгуглила сейчас слова, оказалось, это - первое опубликованное стихотворение Бродского. До сей поры для меня - самое лучшее. Увы, много раз приходилось в жизни петь эту песню по соответствующим поводам.
Ни разу с тех пор не довелось ее послушать. С тех пор Бродский стал одним из самых любимых моих авторов.
Вторая часть концерта была не менее впечатляющей. Пели песни и читали неведомые мне тогда стихи Мандельштама, песни и стихи Галича, которые в то время произвели впечатление разорвавшейся бомбы - настолько невероятно было услышать впервые в жизни.
После концерта, уже ближе к утру все разошлись по кострам, у каждого пели и читали стихи мэтры и властители наших дум. Те, кто выступали на концерте, и другие. Говорили, что присутствовало около 3000 человек.
Грушинский фестиваль, бесспорно, вырос из этого. Никогда не довелось там побывать, но представлялось что-то подобное, только сильнее, мощнее. Невероятное чувство общности, духовного подъема, радости приобщения к самому сокровенному духу гражданского мужества, поэзии и музыки. Если собрать мои эмоции с сотни разных концертов, не наберется и доли того, что дал один этот слет.