Как это случилось. Конечно, это вроде бы не имеет теперь большого значения, но все-таки...
Он перенес первую химию неплохо, только от огромного количества влитой жидкости сильно опух. Но на третий день после выписки из больницы опухоль почти прошла, он чувствовал себя лучше, хорошо ел, был весел, счастлив и полон оптимизма. Беспокоили немного язвочки образовавшиеся в горле от химии, было больно глотать. Периодически побаливал живот. Но в последний день и боль в животе прошла, и опухоль исчезла полностью (имею в виду опухшее из-за воротной вены лицо). Он выглядел таким молодым, счастливым, гулял, сам водил машину, поехал на дачу, отлично поел. Дома посмотрел комедию, хохотал. Потом упал и потерял сознание. Отвезли в местную больницу, те взяли анализ, оказалось, гемоглобин упал с 135 до 76. Кишечное кровотечение. Немедленно отвезли в клиническую больницу Каунаса (из Йонавы, за 30 км). Там час ждали в приемном покое, но была капельница, физраствор, ничего особенного беспокойства персонала не вызывало. Отвезли в гастрологию, сказали, что сейчас им займутся. Отправили родных домой. "Он стабилен, вам нечего волноваться". Поскольку лежал он в коридоре, где ни стульев, ни кресел, то потребовал, чтобы жена Нелла шла домой. Было почти 2-30 ночи, и он очень заботился о ней. Она отбросила мелькнувшее в голове дурное предчувствие, обняла его на прощание и ушла. Через несколько минут его взяли в процедурную, попытались откачать кровь из желудка, чтобы определить место кровотечения. Клиническая смерть. Пытались реанимировать, безуспешно.
Вот и все. Шулер-бог передернул карты. Не верю в него больше. Таких богов не должно быть. Не должны уходить такие люди, такие светлые, теплые и нужные всем.
Конечно, хорошо, что он не испытал больших страданий и страха смерти. Но так рано, так несправедливо...
Мне повезло, я прилетела вовремя, вулканический пепел на этот раз не мешал полетам, я застала его живым, счастливым. Было 3 дня с ним. Но разве этого хватит... Столького не договорили, не удалось послушать, как он поет свои песни, а ведь как мечталось...
Буду постить, само собой.
Через неделю лечу назад в Англию. Мечтала перетащить его туда, чтобы он хоть чуточку познал жизнь в комфорте и достатке, чтобы было время на стихи и на жизнь, а не только на поганые ненавистные говнокачки и блогун. Даже если бы подтвердились обещания врачей и у него было бы несколько месяцев, хотелось бы отвезти его в Хорватию к теплому синему морю, где он так мечтал побывать. Столько было мечтаний и планов... Эх...
Чувствую себя тупой и косноязыкой, в семье весь талант достался ему. А хотелось бы воспевать его самыми прекрасными стихами, только таких он достоин.
Но его стихи навеки с нами.
Ты не верь...
Ты не верь, что из праха - в прах.
Верь, что смертию смерть поправ...
Живы те, кто ушли навек,
у излучин небесных рек,
возле тех заревых озер,
где лазоревый белозор,
средь сияющих тех долин,
где ни веса, ни дат, ни длин.
Нам – года суеты, докук,
а у них – только краткий звук.
У нас дрязги и лязг мечей,
а у них - лишь звезда в ручей.
Наших рук невелик растяг,
а у них там – миры в горстях...
Им доступна такая вещь –
к нам придти, долететь, протечь,
речкой, дождиком ли, травой...
Но уже никогда – собой.
Благодарю всех френдов и нефрендов, всех добрых замечательных людей, которые писали сюда и во множество других блогов и вэб-сайтов слова поддержки и сочувствия. Это так замечательно, знать, как много людей его любят, ценят и глубоко понимают. Он не очень заботился о широком признании и славе, но людская доброта и любовь не могли бы не порадовать его. Он излучал свет и люди отражали и умножали этот свет любви и мудрости. Низкий вам всем поклон. Верь, что смертию смерть поправ...
Живы те, кто ушли навек,
у излучин небесных рек,
возле тех заревых озер,
где лазоревый белозор,
средь сияющих тех долин,
где ни веса, ни дат, ни длин.
Нам – года суеты, докук,
а у них – только краткий звук.
У нас дрязги и лязг мечей,
а у них - лишь звезда в ручей.
Наших рук невелик растяг,
а у них там – миры в горстях...
Им доступна такая вещь –
к нам придти, долететь, протечь,
речкой, дождиком ли, травой...
Но уже никогда – собой.
Journal information