Краткая история лингво-дайвинга.

Автор: Вилли Р. Мельников

Лингво-дайвинг - этот термин придумался у меня при очередных расспросах: каковы ощущения, вызываемые знанием нескольких десятков современных и древних языков? Действительно: погружаясь в глубину очередного языка, находишь жемчужин и причудливых кораллов больше, чем ожидал. (Морские аналогии мне приходилось также слышать от германских лингвистов. Они говорят об особенности построения немецкого предложения так: "Немец ныряет в пучину своей фразы и, проплыв с задержкою дыхания под словесными волнами, выныривает на другом берегу с глаголом в зубах!"). Однако даёшь себе слово: при следующем погружении непременно захватить с собою гарпунное ружьё с сонными ампулами - чтобы максимально близко разглядеть нередко хищноватые особенности смысловой структуры языка, в толще которого учишься плавать! В качестве ружья мне удобнее всего использовать постоянное сравнение эмоционально-смысловых красок этого нового для меня языка с многоцветьем высказывания (и думанья!) на языке родном или (что ещё эффективнее!) - уже освоенном иностранном. Но и ружьё довольно скоро перестаёт быть нужным: обнаруживаешь, что не только понимаешь речь обитателей принявшей тебя лингво-бездны, но и они прислушиваются к твоей, всё чаще откликаясь на приглашения погостить в аквариуме привычного для тебя наречия. Следующее чувство здесь - в тебе бутонообразно распускаются жабры для того, чтобы буквально дышать этим языком. Но в то же время для встреч с неиссякаемыми непредсказуемостями любого языка растёт твой гардероб специфических скафандров - умений облачаться в логику мышления народа-носителя языка. И тогда даже самые редкие фразеологические обороты и идиомы - эти поистине глубоководные аборигены лингвистических омутов - согласятся тебя покатать на себе по-дельфиньи. Не случайно, наверное, библейская история-мидраш о пророке Ионе, попавшем во чрево кита, всегда представлялась мне неким метафоросотканным аквалангом ныряльщика в языки. Он не опасается быть проглоченным ими: ему это даже на руку! Изучив этих лингвозавров изнутри, он легко найдёт путь как наружу, так и к новым языкобестиям.

Может показаться, что приступать к освоению языка с весело-увлекательных идиом и житейских слэнговых курьёзов - всё равно, что начинать обед со сладкого десерта, отбивая аппетит к основным блюдам. Но в том-то и дело, что такой десерт лишь "овкуснит" ваше путешествие по лестницам, залам и галереям грамматического здания: в каждой из них вы набредёте на нежданное деликатесное угощение! Жюль Ренар (1864-1910) замечал: "Больше всего мне нравятся пирожные, вкус которых хоть немного напоминает простой хлеб". Если под последним подразумевать грамматику, то вы увидите, каким лакомством она может обернуться. И во многом - благодаря восприятию её как инопланетного пейзажа при постоянном сравнении с ландшафтами родного вам мира. "Благодаря языку мы чувствуем родину краями наших губ" -- писал Конфуций.

Проиллюстрируем занимательность сравнительной идиоматики, перечислив вспоминающиеся навскидку эквиваленты русской поговорки "после дождичка в четверг" и/или "когда рак на горе свиснет": в латышском - "когда отелится моя сдохшая в прошлом году корова"; в немецком - "когда собаки залают хвостами"; в туарегском - "когда верблюдам надоест выдавать свои спрятанные крылья за горбы"; во вьетнамском - "когда рис научится вырастать на спине буйвола"; в тибетском - "когда скалы согласятся стать мягче облаков"; в бенгальском - "когда обезьяна поклонится брахману"; в лангедоке - "когда из луны вылупится рыба"; в маори - "когда лодка споткнётся об отражение рыбака в воде"; в бауле - "когда паук соткёт накидку прямо на моём теле"; в фарерском - "когда льдину удастся поджарить"; в ючитэ - "когда конь запряжёт наездника"; в юкагирском - "когда мхи зацветут оленьими рогами"; в венгерском - "когда моя старая шляпа придёт к священнику на исповедь"; в каталонском - "когда куры начнут высиживать котят"; в арамейском - "когда солнце попросит у меня мой костёр, чтобы согреться"; в аварском - "когда порог моего дома научится приветствовать входящих"; в суахили - "когда пески утолят жажду раздумавшей течь рекой"; в японском - "когда меня обнимет моя дочь, зачатая лучом луны в стебле бамбука"; в пушту - "когда окрестные барханы зайдут ко мне попить чаю"; в кечуа - "когда речные камни отправятся на водопой к берегу моря"; в албанском - "когда неумело поджаренная курица обыграет повара в игре в собственные кости"; в инуите - "когда льды станут легче облаков"; в болгарском - "когда зазнавшаяся свинья в жёлтых шлёпанцах на грушу вскарабкается"; в греческом - "когда на смоковнице созреют золотые драхмы"; в хопи - "когда сила, создавшая человека, раскается в содеянном"; в валлийском - "когда угли из очага попросят поделиться с ними обедом"; в шайенне - "когда стебли травы, брошенной в костёр, выпрыгнут из него и начнут вспахивать озеро"; во фламандском - "когда соседский пёс с похмелья посватается к моей домашней кошке"; в малагасийском - "когда лемур выкрикнет имя вселившегося в него духа человеческого предка"; в итальянском - "когда мы будем засыпаны августовским снегопадом"; в лардиле - "когда рыбы начнут ловить людей"; в табасаранском - "когда камень в стене моего дома объявит себя хозяином дома"; в эвенкийском - "когда стрела полетит оперением вперёд"; в сонгай - "когда хворост в костре вспотеет так, что зальёт огонь"; в алакалуфе - "когда летящее копьё прокричит зверю: спасайся!"; в бурушаски - "когда морская вода станет пресною, чтобы полить мой сад"; в гавайском пиджэн - "когда медузы заменят стюардесс"; в йоруба - "когда птицы притворятся недозревшими плодами засохшей лианы"; в каталонском - "когда вернётся Гауди и достроит собор Святого Семейства"… А в наречии жителей острова Таити до сих пор бытует оборот, образовавшийся в конце 19 века, когда там поселился художник Поль Гоген: "когда Гоген налоги заплатит".

Подчеркну: буквальное переложение идиом с одного языка на другой предстаёт сколь забавным, столь и весьма действенным дидактическим приёмом. Вспоминается рассказ моего приятеля, известного радиоведущего русской службы Би-Би-Си Севы Новгородцева: "Как-то раз по одной улице в Лондоне впереди меня шли двое. Вдруг один из них чихнул. Другой ахнул: "Тю! Як же ты швыдко хлад спымав!", что по-украински: "Ой! Как же ты быстро холод поймал!". Это была калька с английского оборота "to catch the cold" - "простудиться", но как же музыкально и свежо она прозвучала!".