Оригинал взят у
smolensky в UKОднако ж, надо попрощаться с Англией.
Удивительно все-таки. Прожил здесь семь лет. В Японии прожил лишь немногим больше, девять. А на выходе вон сколько всего было: и книжка (неплохая, по-моему, да и не только по-моему), и словарь (дело жизни!), и автоматический переводчик, и много чего еще. Да и вообще, много лет уже, несмотря на отсутствие профильного образования, считаю себя японистом и никем другим считать не хочу.
А с Англией такого не получилось. Казалось бы: и годы здесь провел, и язык выучил куда лучше японского, и на англичанке женат, и гражданство получил – а «Корней дуба» после «Ветки сакуры» не нарисовалось. Отчего же?
Кажется, только сейчас понял. В Англии нет парадокса.
Мне очень здесь нравится. Мне ужасно нравятся англичане – их обстоятельность, их рациональность, их чувство юмора, наконец. Английские общественные установления видятся мне весьма близкими к наивозможному оптимуму того, что вообще можно придумать для объединений гомосапиенсов. Когда меня, бывало, спрашивали, что можно перенять у японцев, я искренне отвечал: ничего. Японцы – это японцы, их не получится копировать, смысла в этом нет. А задай мне такой же вопрос про Англию, так же искренне отвечу: о да! моей несчастной родине весьма многое можно было бы перенять у англичан. Не вижу здесь никаких непреодолимых барьеров. Помню, как рассказал жене об извечном глупом споре: мол, что такое Россия, Европа или Азия. Она очень удивилась: какая еще Азия? С чего вдруг Азия? Ну конечно же, сказала она, вы европейцы. Вы как итальянцы, вечером разосрётесь, а утром опять «привет-привет», как ни в чем не бывало. Очень по-европейски.
Я люблю Англию. Но люблю как верную жену, а не как роковую женщину. Такая любовь не высекает поэтической искры, как это случилось с Японией. Пожалуй, я мог бы считать себя англофилом – но не горячим, не ревностным, не пытающимся на каждый чих вставить: «а вот у нас в Англии!..» Это очень спокойная любовь.
Думаю, она тоже навсегда.
Удивительно все-таки. Прожил здесь семь лет. В Японии прожил лишь немногим больше, девять. А на выходе вон сколько всего было: и книжка (неплохая, по-моему, да и не только по-моему), и словарь (дело жизни!), и автоматический переводчик, и много чего еще. Да и вообще, много лет уже, несмотря на отсутствие профильного образования, считаю себя японистом и никем другим считать не хочу.
А с Англией такого не получилось. Казалось бы: и годы здесь провел, и язык выучил куда лучше японского, и на англичанке женат, и гражданство получил – а «Корней дуба» после «Ветки сакуры» не нарисовалось. Отчего же?
Кажется, только сейчас понял. В Англии нет парадокса.
Мне очень здесь нравится. Мне ужасно нравятся англичане – их обстоятельность, их рациональность, их чувство юмора, наконец. Английские общественные установления видятся мне весьма близкими к наивозможному оптимуму того, что вообще можно придумать для объединений гомосапиенсов. Когда меня, бывало, спрашивали, что можно перенять у японцев, я искренне отвечал: ничего. Японцы – это японцы, их не получится копировать, смысла в этом нет. А задай мне такой же вопрос про Англию, так же искренне отвечу: о да! моей несчастной родине весьма многое можно было бы перенять у англичан. Не вижу здесь никаких непреодолимых барьеров. Помню, как рассказал жене об извечном глупом споре: мол, что такое Россия, Европа или Азия. Она очень удивилась: какая еще Азия? С чего вдруг Азия? Ну конечно же, сказала она, вы европейцы. Вы как итальянцы, вечером разосрётесь, а утром опять «привет-привет», как ни в чем не бывало. Очень по-европейски.
Я люблю Англию. Но люблю как верную жену, а не как роковую женщину. Такая любовь не высекает поэтической искры, как это случилось с Японией. Пожалуй, я мог бы считать себя англофилом – но не горячим, не ревностным, не пытающимся на каждый чих вставить: «а вот у нас в Англии!..» Это очень спокойная любовь.
Думаю, она тоже навсегда.