Сегодня утро началось у меня с культурного шока: одна замечательная френдесса в своем посте написала мимолетом фразу: "не знаю ни одного, не соблюдающего пост". Это для меня шок. Я покинула Россию в 1973, когда вокруг не было ни единого человека, посты соблюдающего. А также причающегося, посещающего церковь еженедельно, исповедующегося и пр. Единственным моим соприкосновением с церковью за годы жизни в Москве было посещение Всенощной возле Елоховской. Площадь была запружена людьми, пацаны стояли на всех телефонных будках, толкучка была страшная. Все стояли, дожидаясь кресного хода. В толпе разговаривали о том, какие звезды Большого театра поют в церкви регулярно. В том году там был Козловский. Лемешев постоянно пел. Наконец из церкви появился крестный ход. Я видела его впервые в жизни, великолепное торжественное зрелище. В толпе крестились только некоторые. Разошлись, милиции, окружавшей церковь, работы не было.
Это было красиво, необычно, привлекательно. Но ни тени желания начать посещать богослужения у меня не возникло. Как ни у одной моей подружки, стоявших рядом в толпе. Студентов различных вузов там было большинство: как всегда, самый свободомыслящий народ они были, для посещения Всенощной нужна была тогда некоторая смелость: бывало, и забирали, исключали из комсомола, что влекло за собой автоматическое исключение из института.
А теперь все перевернулось на 180 градусов: людям страшновато признаваться в атеизме, несоблюдении поста.
Вот кусочек из той статьи, объясняющий мне (вернее, совпадающий с моим собственным мнением) причины этого.
– В прошлом году в наш лексикон откуда-то из древности вернулись слова «кощунницы», «безбожники», «святотатство». Их появление связано с изменением картины мира в представлении россиян – или они внедрялись осознанно?
– Картина мира в представлении россиян совершенно не поменялась. Существует вакуум официальной идеологии. Появление слов вроде «кощунниц» свидетельствует: одни люди ищут способы манипуляции другими людьми. Сакральный мотив очень для этого удобен – с его помощью можно проводить с людьми любые эксперименты. Кстати, патриарх РПЦ говорит еще более комсомольским языком, чем Путин. У того хотя бы проскальзывает какое-то живое просторечие, а у этого просто казенный советский стиль в духе Комитета защиты мира 1970–1980-х годов. На определенную часть населения это действует. Например, на очень молодых людей, у которых совсем никакого советского опыта нет, но которым нравится чувство единения. Им нравится, что у них есть сверхценные идеи, что они являются борцами за истинную веру, что они сплочены. У них сформулирована концепция врага. Они чувствуют себя в осажденной крепости, и им это нравится. Это то, чем действительно можно объединить людей. Многие предпочитают попасть в рабство идеи, согласно которой Россия – сверхдержава, явление планетарного масштаба. Этим злоупотребляют, хотя могли бы поддержать в молодых другое представление – что они первое свободное поколение русских людей за несколько столетий. Можно было бы сказать: вы новые люди, вам не надо никого бояться, вступайте в этот мир без страха, что вас якобы окружают сплошные враги. Но это тот словарь, которого очень боятся люди, изо всех сил желающие сохранить свою власть и сверхдоходы.
Да, это могло быть главным лозунгом оппозиции и отличным названием партии: Свобода. Мнений, собраний, шествий, демонстраций, жанров, религий, мировоззрений, сексуальной принадлежности, самовыражения, выборов, и т.п. - все по списку Европейской декларации прав человека. И молодое поколение могло бы стать главным двигателем в движении против подавления свобод.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →