http://prostitutka-ket.livejournal.com/43700.html?view=21698484#t21698484
Вот тут она дает девушкам советы в области любви и секса. Хорошие, мне кажется, советы дает. 
Последний вопрос меня зацепил и вызвал некие эмоции и воспоминания. Для тех, кому лень читать, вкратце: она докладывает, что состоит в практически идеальных прочных отношениях с парнем, первым и единственным. Рассчитывает выйти замуж и жить с ним всю жизнь. Но беспокоится: не захочется ли ей проверить, каковы другие мужчины, а вдруг встретится лучший, а вдруг захочется попробовать другого в сексе? Катерина на это советует жить, пока живется, своим чередом. Если будет невтерпеж проверить - проверить. Если встретится другой - то и встретится. Ничего в жизни предугадать нельзя.  С советом я в принципе согласна. Хотя ... Помнится, когда мне было 18 лет, как автору письма, я мечтала прожить жизнь с одним мужчиной и сама мысль о вероятной измене ему была омерзительна. Не получилось у меня. Девочке же привалило в руки редчайшее счастье: первая любовь оказалась настоящей, прочной и крепкой, секс - радостным и прекрасным,  а она не способна оценить его и поблагодарить судьбу и богов за это. Может от кармы и по рогам получить за неблагодарность.
Была у меня любимая подруга. Любила я ее за нежность, ласковость, женственность, мечтательность, несказанную доброту и мягкость, которых мне самой недоставало. И был у меня тогда любовник, который впоследствии и стал отцом моего Мишки. Любовника зовут

 Альгимантас Гальвидис, сейчас я  со злобным удовольствием делаю свинство ему, он жив-здоров и даже получил какой-то приз как глава образцовой семьи, о чем была статья на развороте местной газетенки, мне эту статью присылали почитать. Но поскольку русский язык в круге его общения не в ходу, думаю, обойдется он без огорчений и помрет счастливым и довольным, козел.  Он меня на 10-12 лет постарше, так что при правильном раскладе он раньше меня предстанет с отчетом перед всевышним, надеюсь, тот его спросит, как же ты, козел, даже глазом не взглянул на сына?  Так вот, был он в молодости опупенным бабским угодником. На мой первый взгляд был он уродом, но потом я стала смотреть на него иначе. Он был отличным танцором, умным и хорошим психологом. Незадолго перед нашей встречей в его жизни произошла трагедия, его любимая красавица-жена сбежала с агрономом из колхоза-миллионера и даже успела родить тому ребенка. А Гальвидису она сказала, что тот бесплодный, поэтому у них и не было детей, из-за чего она и ушла. Тот стал пить, допился до зеленых чертей и сердечного приступа. Испытал сильнейший страх смерти и завязал с пьянкой.  Каждое утро он обходил отдел дозором: ни одна дама не была обижена недостатком его внимания: замечалось новое платье, утраченный килограмм или сантиметр в объеме, прическа и макьяж. Недостаточно уделявшие внимание своей внешности дамы подвергались мягкой и нежной укоризне. Мне прощалось: я была взята под его крыло с целью срочного и качественного изучения литовского, что было мне полезно и приятно, шел только второй год жизни в Литве и язык был у меня в голове еще в виде полуфабриката. 
Мы любили одинаковые книги. У него было множество книг на литовском языке, которых на русском невозможно было достать. Мы стали ходить с работы вместе, обсуждали прочитанное, гуляли. Дружили просто. Но друзьям этого было мало и они подстроили нас свести, в чем и преуспели. Перешли мы на новый уровень. Зря, потому что любви не было и в помине ни с одной стороны. "Встретились два одиночества". Удобно. Он бесплоден, я тоже считала себя бесплодной,  так что - вперед и с песней. Но в отделе мы новый этап не афишировали, не договариваясь. Даже начали при посторонних спорить и ругаться понарошку, я в девочковых междусобойчиках критиковала его на все корки, а они меня переубеждали, какой он хороший и обаятельный.  
Так же о нем всегда думала моя любимая подруга. Но на каком-то этапе, после какого-то праздника, всегда отмечавшегося в нашем спаянном и споянном отделе, их отношения стали еще нежнее. 
Она делилась со мной сомнениями: муж ее был хорошим, но неразговорчивым, неласковым. Не подойдет, не обнимет никогда, не поцелует, жаловалась та. У нее с детства был перед глазами пример ее дедушки и бабушки, проживших вместе чуть ли не 70 лет, но ни разу не повысившими голоса друг на друга, целовавшие-миловавшие друг друга каждый день по многу раз, и называвшие друг друга  только милый, дорогой, лапушка, солнышко и прочими литовскими вариантами нежностей. Откуда такие отношения взялись на сельской хуторской литовской почве, мне до сего дня непонятно, жизнь беспрерывно учит, что в ней бывает все. 
Она мне рассказывала, что влюблена в Гальвидиса и не может без него жить. Я пыталась  переубедить ее, говорила, что у нее двое детей, муж неплохой, только вырос в семье с другими правилами и обычаями, на внешние проявления любви не стоит обращать внимания. Нет, девица шалела дальше. Тогда я посоветовала ей переспать с Гальвидисом и посмотреть, что из этого получится. Коварный был совет: я-то хорошо знала, каким хреновым любовником тот был. 
Она так и поступила. Потом прибежала ко мне возбужденная, рассказала. "Меня чуть не вырвало, какая мерзость, как я могла, какая я дура, никогда больше, мой муж в миллион раз лучше"  - все в таком духе. На что я и надеялась. Тогда я сказала ей, что сплю с ним сама. Она была потрясена: - Как же ты предлагала его мне? - Ну, для доброй подруги ничего не жалко, а уж какого-то хахаля уж  подавно". Поржали вместе, с облегчением. 
Потом я уехала, подруга писала мне несколько лет. Я узнала, что живут они с мужем душа в душу, родился у них еще один ребенок, из этого города они уехали. Очень счастливы. Не знаю, предложила ли я подруге какого-нибудь другого любовника, которого любила бы по-настоящему. Навряд ли.
Но вопрос, изменять-не изменять не всегда имеет прямолинейное однозначное решение. Тут - пример, когда женщина отделалась быстро и легко. Если бы этот романтический нарыв не прорвать, он бы отравлял ее отношения с мужем долгие месяцы, а может, и годы. А потом, возможно, на горизонте возник еще какой-нибудь сладкоголосый бабник, и все для нее закрутилось бы снова. А так - никогда и ни за что.  Догадываюсь, что с  моральной точки зрения эта позиция довольно уязвима. Ну, а зачем же нам тогда ЖЖ, если не обсудить и не поспорить?